Сжигаем коноплю

Думаю, что количество кустов марихуаны будет по-вашему

Вообще современное предприятие еще легче контролировать, чем мусорные полигоны. Все МСЗ оборудованы системами контроля выбросов, благодаря чему выбросы ниже, чем характеристики, прописанные в директивах Евросоюза. Лозунг казанских врагов мусоросжигательного завода «Нет — МСЗ, да — раздельному сбору и переработке» швейцарские спецы просто не сообразили. Для их раздельный сбор, переработка и мусоросжигание — звенья одной цепи, в которой МСЗ находится на финальной стадии системы обращения с отходами.

До этого чем попасть сюда, мусор, как правило, проходит кропотливый отбор. Сортировочные станции финансово заинтересованы отправлять в топку как можно меньше, так как за сжигание приходится платить. Хотя бывает, что мусор попадает на завод и другими способами. Приходят отходы от больниц. Либо, допустим, Adidas выпускает новейшую коллекцию, тогда древняя коллекция обязана быть утилизирована, — шутит директор завода Руди Куммер. Милиция, правда, относится к этому негативно.

Ежели обнаруживаются такие высадки, их уничтожают, а скошенная марихуана поступает сюда на ликвидирование. В один прекрасный момент мы получили тонн куриного мяса, в котором была завышенная концентрация гормонов. Чрезвычайно различные отходы Есть люди, которые строго относятся к вопросцам сортировки, есть те, кому не принципиально, и они выбрасывают все попорядку. Соответственно, они и оплачивают больше. В принципе, эта установка пригодна для утилизации хоть какого вида мусора.

Мусоросжигательный завод в Люцерне самый современный в Швейцарии, его выстроили в году. Но организованно спаливать отходы тут начали еще в начале XX века. Пока Наша родина вела «маленькую победоносную войну» с Японией, а в США праздновал победу Теодор Рузвельт, в Цюрихе открылся 1-ый мусоросжигательный завод.

Дело было в году. Конструкция компании была несопоставимо проще тех, что употребляются на данный момент, но мысль, судя по всему, прижилась. Через 10 лет, в м, была построена инсинерационная установка в Давосе. В году — в Базеле, а в м — в Берне. В году швейцарцы решили и совсем отрешиться от свалок. На данный момент в стране, площадь которой в полтора раза меньше Татарстана, три 10-ка МСЗ. Мы употребляем много, и потому у нас остается много мусора. Может быть, в наиблежайшее время мы сможем уменьшить образование мусора на 5 процентов.

И мы можем неперерабатываемый мусор уничтожать при помощи сжигания, чтоб избежать экологических заморочек, — ведает Фарни. Мы выстроили 31 мусоросжигательный завод и продолжаем их строить. Не плохая, массивная фабрика может перерабатывать около тонн в день, то есть тыщ тонн в год.

Завод в Люцерне подступает под определение неплохого и массивного. Тут сжигается выше тыщ тонн отходов в год. Половина идет с мусоросортировочных станций, половина — от компаний. В зале приемки мусора ничего излишнего — грузовики взвешиваются, заезжают в ангар, выгружаются в одном из восьми отсеков, опосля чего же опять отправляются на весы. Ежели что-то и свалилось мимо бункера, работник завода со шлангом быстро наводит чистоту.

Далее мусор перестает быть фактически мусором и становится топливом. И швейцарские фабрики, и те компании, которые планируют выстроить в Татарстане и Подмосковье, официально именуются тепловыми энергетическими станциями. Мы в этом плане бедны. Но отходы — это одна из форм энергии. Одна тонна отходов дает приблизительно столько же энергии, что и л. нефти. Отходы сжигаются, они преобразуются в электричество.

Практически все мусоросжигательные фабрики в Швейцарии загружены до отказа и работают по 8 тыщ часов в год, — сказал Ганс-Петер Фарни. Недалеко от нас находится картонная фабрика. Ранее они употребляли в собственном технологическом процессе 40 тыщ тонн мазута в год.

На данный момент мы обеспечиваем нашим теплом весь город Люцерн и электричеством — эту фабрику. В этом и состоит идея: мы не просто уничтожаем мусор, мы производим энергию, — добавляет Руди Куммер. Большие железные щупальца захватывают еще одну порцию лишь что привезенного мусора. В лапах манипулятора на этот раз оказалась куча старенькых матрасов. Ну скажите, что вы можете сделать из кучи старенькых матрасов?

Крупногабаритный мусор поначалу посылают в измельчитель, опосля чего же он идет в топку. Температура в котле держится в пределах от до градусов по Цельсию. В таком пекле уничтожается большая часть вредных веществ, в том числе и те же самые диоксины. За действием можно следить. Для особо любознательных производитель предугадал смотровые окошки, которые с радостью показывает Руди. Приметно, что говорить о собственном предприятии и создавать воспоминание на гостей ему доставляет наслаждение.

Поворот рычага, и дверца в преисподнюю открывает привораживающее зрелище. Правда, долго находиться рядом с окошком непросто, тысячеградусная жара дает о для себя знать даже через термостойкое стекло. Далее следует 2-ой котел. Тут вода преобразуется в пар, который подается на паровую турбину, и делается электроэнергия. В последующей части происходит чистка газов, — разъясняет принцип деяния завода Руди Куммер.

Электричество мы продаем картонной фабрике. Не считая того, мы получаем централизованное теплоснабжение. Как конкретно происходит процесс сжигания, можно созидать и на экране монитора в пт контроля технологического процесса. Камеры показывают оператору весь путь мусора от кузова мусоровоза до печей. Не считая этого видео, тут выводятся сотки различных характеристик — от массы поступивших отходов и уровня шума до температуры на всех главных участках.

Все это припоминает пункт управления реактором АЭС. Мельчайший сбой, и система приостановит работу завода. Газы опосля сжигания мусора кропотливо фильтруются. На заводе в Люцерне пятиуровневая система чистки. Фильтры самоочищаются, так что в наиблежайшее время подмены не будет нужно. Раз в год завод останавливается для технической проверки.

Продолжается она недельку. Этого хватает, чтоб остальное время предприятие исправно работало. Возьмите самые современные измерительные приборы, и вы можете убедиться, что в выхлопах совсем нет жестких частиц. Приезжайте в хоть какой момент без подготовительного уведомления.

Концентрация — 0,05 нанограмма на кубический метр. Ну как ежели бы вы стаканчик воды вылили в озеро Байкал. Ежели, к примеру, на крестьянском дворе кто-то разводит костер, то там диоксинов больше, чем производит наша установка. Есть свалки, и конкретно там диоксинов еще больше, они горят даже опосля тушения, тление длится.

Ежели происходит неконтролируемое горение, выделяется в тыщу раз больше диоксинов. Мы с сиим выросли, потому нам уже достаточно тяжело осознать, почему люди имеют ужас перед таковыми заводами. В печи МСЗ сгорает не всё. На заводе есть маленькой музей «находок с пылу, с жару».

Тысячеградусное пекло просто переносят железные предметы: от столовых устройств до авто деталей и газовых баллонов. Крайние достаточно красиво взрываются в топке, молвят работники завода. В огне сгорают краска и пластик и остаются железяки в чистом виде, которые идут на переработку. Бетон, камешки и зола, остающиеся опосля сжигания, употребляются в дорожном строительстве. Весь путь мусора — это огонь, вода и заводские трубы. Ежели что-то и свалилось мимо бункера, работник завода со шлангом быстро наводит чистоту.

Далее мусор перестает быть фактически мусором и становится топливом. И швейцарские фабрики, и те компании, которые планируют выстроить в Татарстане и Подмосковье, официально именуются тепловыми энергетическими станциями.

Мы в этом плане бедны. Но отходы — это одна из форм энергии. Одна тонна отходов дает приблизительно столько же энергии, что и л. нефти. Отходы сжигаются, они преобразуются в электричество. Практически все мусоросжигательные фабрики в Швейцарии загружены до отказа и работают по 8 тыщ часов в год, — сказал Ганс-Петер Фарни.

Недалеко от нас находится картонная фабрика. Ранее они употребляли в собственном технологическом процессе 40 тыщ тонн мазута в год. На данный момент мы обеспечиваем нашим теплом весь город Люцерн и электричеством — эту фабрику. В этом и состоит идея: мы не просто уничтожаем мусор, мы производим энергию, — добавляет Руди Куммер. Большие железные щупальца захватывают еще одну порцию лишь что привезенного мусора. В лапах манипулятора на этот раз оказалась куча старенькых матрасов.

Ну скажите, что вы можете сделать из кучи старенькых матрасов? Крупногабаритный мусор поначалу посылают в измельчитель, опосля чего же он идет в топку. Температура в котле держится в пределах от до градусов по Цельсию. В таком пекле уничтожается большая часть вредных веществ, в том числе и те же самые диоксины. За действием можно следить. Для особо любознательных производитель предугадал смотровые окошки, которые с радостью показывает Руди.

Приметно, что говорить о собственном предприятии и создавать воспоминание на гостей ему доставляет наслаждение. Поворот рычага, и дверца в преисподнюю открывает привораживающее зрелище. Правда, долго находиться рядом с окошком непросто, тысячеградусная жара дает о для себя знать даже через термостойкое стекло. Как конкретно происходит процесс сжигания, можно созидать и на экране монитора в пт контроля технологического процесса.

Камеры показывают оператору весь путь мусора от кузова мусоровоза до печей. Не считая этого видео, тут выводятся сотки различных характеристик — от массы поступивших отходов и уровня шума до температуры на всех главных участках. Все это припоминает пункт управления реактором АЭС. Мельчайший сбой, и система приостановит работу завода. Газы опосля сжигания мусора кропотливо фильтруются. На заводе в Люцерне пятиуровневая система чистки.

Фильтры самоочищаются, так что в наиблежайшее время подмены не будет нужно. Раз в год завод останавливается для технической проверки. Продолжается она недельку. Этого хватает, чтоб остальное время предприятие исправно работало. Возьмите самые современные измерительные приборы, и вы можете убедиться, что в выхлопах совсем нет жестких частиц. Приезжайте в хоть какой момент без подготовительного уведомления.

Концентрация — 0,05 нанограмма на кубический метр. Ну как ежели бы вы стаканчик воды вылили в озеро Байкал. Ежели, к примеру, на крестьянском дворе кто-то разводит костер, то там диоксинов больше, чем производит наша установка. Есть свалки, и конкретно там диоксинов еще больше, они горят даже опосля тушения, тление длится.

Ежели происходит неконтролируемое горение, выделяется в тыщу раз больше диоксинов. Мы с сиим выросли, потому нам уже достаточно тяжело осознать, почему люди имеют ужас перед таковыми заводами. В печи МСЗ сгорает не всё. На заводе есть маленький музей «находок с пылу, с жару». Тысячеградусное пекло просто переносят железные предметы: от столовых устройств до авто деталей и газовых баллонов. Крайние достаточно красиво взрываются в топке, молвят работники завода.

В огне сгорают краска и пластик и остаются железяки в чистом виде, которые идут на переработку. Бетон, камешки и зола, остающиеся опосля сжигания, употребляются в дорожном строительстве. Весь путь мусора — это огонь, вода и заводские трубы. Казалось бы, это и есть самое опасное место на заводе, но и представители завода, и гости обходятся без противогазов. Опосля того как газы прошли через фильтры, они не много чем различаются от обыденного воздуха. Разве что температура выше.

Руди Куммер продолжает рассказ:. Потом идет процедура остывания. На данный момент температура так низкая, что газ может проходить через пластмассовые соединительные конструкции в трубе — 80 градусов по Цельсию. То есть от температуры горения в градусов температура понижается до И вся эта энергия будет применена и продана.

А воздух опосля чистки выходит незапятнанным, смотрите сами. Руди берет кусок бумажки и кидает ввысь к трубе. Потоки горячего воздуха одномоментно поднимают его. Ежели бы не этот «фокус», можно было бы поразмыслить, что завод просто стоит и из труб ничего не выходит. Выпускаемый предприятием воздух совсем прозрачен.

В пары 10-ках метров от завода расположились кукурузные поля. Это угодья Бальтазара Петермана , который, не считая кукурузы, выращивает тут лошадок и коз. Дом, где живет семья фермера, размещен поближе всего к мусоросжигательному заводу.

Его отпрыск, с которым они вкупе трудятся в поле, фактически ровесник завода. Но незадолго до того был построен завод в Туне город в кантоне Берн в 60 км от Люцерна. Мы были там, говорили с местными жителями, посещали сам завод, нам все объяснили. Опосля этого у нас уже не было никаких предубеждений. К примеру, была отменная погода, а позже вдруг надвигается гроза, воздух становится плотнее, тогда немного-немного бывает запах мусора.

Но в принципе традиционно нет. У меня нет полностью никакого ужаса, это так современный завод с современным оборудованием, которое очищает газы, что никаких предубеждений нет. На качество моей продукции это тоже не влияет. Мусоросжигательный завод в Люцерне именовать схожим тому, что планируется выстроить под Казанью, нельзя. В мире вообщем нет 2-ух схожих МСЗ, каждое предприятие создается по персональному проекту с учетом государственного законодательства и местных особенностей.

Общей является разработка. Оба завода швейцаро-японского концерна Hitachi Zosen Inova, и принципы работы тут схожи. Отличия — в параметрах и свойствах. До этого всего, швейцарский завод меньше практически в три раза. Завод в Люцерне спаливает в год около тыщ тонн мусора. Весь технологический процесс обеспечивают 30 человек. Предприятие в Татарстане рассчитано на сжигание тыщ тонн отходов в год и создаст 98 рабочих мест.

Ежели ассоциировать цены, то казанский завод стоит 28 миллиардов рублей, а МСЗ в Люцерне — млн швейцарских франков около 20 млрд рублей. Наше предприятие инвесторы рассчитывают окупить за 18 лет. Швейцарский завод приносит по 15 миллионов франков в год. Есть различия и в системе фильтров. Установка в Люцерне имеет 5 степеней чистки, в Казани предполагается трехуровневая система. Это событие является одним из главных пт критики со стороны врагов МСЗ. Но инвесторы убеждают, что этого полностью довольно, чтоб обеспечить нужную фильтрацию, и ни по одному параметру максимально допустимая концентрация вредных веществ не будет превышена.

Вероятное превышение норм на татарстанском МСЗ касается совсем не вредных выбросов, а уровня шума. В конце июля стало понятно, что котельное оборудование для нашего завода будут делать компании Росатома. Из-за турбины российского производства он, возможно, будет несколько наиболее «громким», чем его европейские собратья. Еще у казанского компании будут в три раза выше трубы: 98 метров против Интересно, но соотношение такое же, как и в количестве работников.

Пожалуй, самое существенное различие касается публичного восприятия. Экоактивистов в Европе не меньше, чем в Рф, но каких-то протестов по поводу строительства МСЗ в Швейцарии не замечено. Я, к примеру, нашел нечто схожее и в Австралии. Для нас в Европе это непонятно, поэтому что уровень выбросов мы можем измерить и эти числа сопоставить. И опосля измерений мы можем сделать заключение, что фактор сжигания мусора — сотый либо даже тысячный в ряду остальных причин.

Представим, вот крестьянский двор, вдруг там произошел пожар. Я бы не произнес, что это кого-либо будет тревожить в плане диоксинов, невзирая на то что там будет в тыщи раз больше этих диоксинов, чем при работе нашего завода. Я работаю на этих заводах уже 30 лет и уже издавна должен быть мертвым, — иронизирует Руди Куммер. А сейчас люди молвят, что мы можем расположить завод хоть среди городка, хоть на его окраине.

Здесь мы имеем клиентов — потребителей энергии. Ежели мы производим 30 гигаватт электроэнергии в год, то это значит, что выбросов существенно меньше по сопоставлению с тем, ежели бы мы употребляли мазут. Посол Рф в США: Призываем коллег чаще глядеть в зеркало Обвинения в наш адресок в «захвате» остальных стран не имеют под собой оснований.

Наша родина держится принципа «невмешательства» в дела забугорных государств и строго следует интернациональному праву. В отличие от США….